О нас пишут

Театр для заслуженного артиста Российской Федерации Александра Коняхина начинался с театральной студии ростовского Дворца пионеров. Но только в 29 лет осуществилась его мечта – стать актером. А в 1984 году он был принят в труппу нашего драмтеатра имени В.Ф. Комиссаржевской, где служит до сих пор.

На новочеркасской сцене Александр Коняхин сыграл великое множество ролей в десятках самых разных спектаклей. Сегодня он уже и не вспомнит все, говорит лишь о тех, которые стали вехами на его творческом пути.

- Александр Яковлевич, Вы сейчас готовитесь к премьере нового спектакля «Квартет», где играете одну из четырех главных ролей. Могли бы вы рассказать об этом?

- Есть такая актерская примета – нельзя много говорить о спектакле, который только готовится. Это негласное табу в нашей среде. Поэтому могу только сказать в общих словах. Открытием сезона станет пьеса «Квартет» британского писателя Рональда Харвуда. Это пронзительная история четверых пожилых бывших актеров оперы, в силу своего одиночества обитающих в пансионате для престарелых артистов. Жанр установить сложно – он в диапазоне от драмы до комедии. Честно говоря, сначала я отнесся к пьесе слегка скептически. Я думал, что подобная история о стариках уже была в спектакле «Ретро» Александра Галина. Но оказалось, что пьеса «Квартет» очень хорошая, а главное - она «живая»! Там есть хороший юмор, а это значит, есть жизнь. Мы все живем, преодолевая трудности, прежде всего, за счет юмора. Работать с Ашотом Геворковичем (главный режиссер театра Ашот Восканян) было очень интересно. Интересно и то, что персонаж мой - человек с драматической судьбой, который прикрывает свою драму показным цинизмом. Я сразу подумал о героях Хемингуэя, способных преодолевать свою боль через юмор на грани фола. Очень хорошо, что в спектакле нас занято четверо, мы много лет знаем друг друга. Сколько уже сыграно вместе с Валентиной Ивановной Иванковой и Александром Ивановичем Иванковым, Ириной Владимировной Шатохиной!
Мне кажется, что в этом спектакле режиссер смог открыть в каждом из нас новые грани. Больше сказать пока не могу.

- Полюбившейся формой общения театр и зрители стала «Театральная гостиная» и форматы малой сцены. Будут ли они продолжены в новом сезоне?

- Мне очень греет душу то, что у нас появились два спектакля необычной формы, литературные спектакли. Это литературный театр. Первой была музыкально литературная композиция «Русская метель», где я с удовольствием работал на малой сцене. А другой – «Первая любовь» Тургенева. На эти спектакли на малой сцене театра мы приглашаем, в основном, школьников. У нас есть прекрасная постановка о Лермонтове. Если школьник пришел к нам сегодня на малую сцену, начинает смотреть наши спектакли, то потом он вырастет и придет к нам смотреть Чехова, Островского и другую русскую классику. Крайне важно дать молодому человеку культурное пространство в том беспределе, который творят сегодня телешоу и кинематограф. Я терпеть не могу пришедших в нашу жизнь с экранов словечки вроде пресловутого «вау». Это словечко из лексикона дикарей - индейцев. Люди, которые читают Пушкина и Чехова, просто не могут так общаться. Это предательство нашей великой культуры.

У нас в театре появилась очень хорошая форма так называемой театральной гостиной. Я с удовольствием вел первые программы. Насколько я знаю, одной из героинь этого проекта станет Ирина Владимировна Шатохина. Я не знаю, пригласят ли меня еще в качестве ведущего, но если пригласят, приму участие с удовольствием. В этой литературной гостиной могут быть самые разные темы. Наш бывший худрук, Почетный гранданин Новочеркасска Леонид Иванович Шатохин как-то сказал: «Если мы сегодня не будем заниматься воспитанием своего зрителя, то завтра на «Горе от ума» никто не придет!» Поэтому для меня такой формат, может быть, даже важнее, чем сцена большая.

- Скажите, какие роли за прошедшие уже 35 лет в нашем театре, которые запомнились вам особо, как удачные или, наоборот, трудные?

Я всегда осторожно отношусь к слову «удача» применительно к актерскому мастерству. Это ведь во многом субъективно: кому-то нравится, кому-то нет. Оглядываясь на прошлые годы, иногда думаешь: «Сейчас я бы многое по-другому сыграл!» С высоты сегодняшнего возраста и опыта многое выглядит по-другому. После того, как я приехал из Куйбышевского ТЮЗа сюда, в Новочеркасск, сразу получил главную роль Дугина в спектакле «Рядовые» по пьесе Алексея Дударева. Я тогда предложил режиссеру сделать паузу, показывающую, как человек отходит от атаки, от смерти друзей. Но режиссер считал, что надо сразу говорить текст, и убедил меня. Потом критики нам обоим «вломили» за то, что больше на внешнем эффекте сыграли. Теперь я думаю, что тогда был прав, играть надо было иначе. Молодость часто приводит к тому, что сложно сыграть не технически, а душой. Что-то в тебе еще до конца не вызрело. У тебя зачастую еще нет собственного внутреннего убеждения. Потом пришла в наш театр эра Шатохина. Из того, что мы с ним сделали, я с удовольствием вспоминаю спектакль «Мирандолина» по пьесе Карло Гольдони «Трактирщица». Очень интересно было работать. На нем был даже хорошо запомнившийся курьезный случай. Однажды мой персонаж кавалер Рипафратта обедает. И вдруг голос из зала: «Приятного аппетита»! Я понимаю, что надо адекватно реагировать: делать вид, что не заметил, – глупо. Я отвечаю: «Благодарю вас. Присоединяйтесь». И в зале - аплодисменты. Тут уже тот, кто все начал, сам оказался в глупом положении. Я потом подумал, что вот это – одна из самых интересных сторон профессии актера. Иногда по ходу спектакля случается накладка – партнер забыл текст. И тогда приходится импровизировать. Мне очень нравилось, как Шатохин поставил «Турандот XX века». В этой комедии масок я играл роль Бригеллы. Мы там дурачились и веселились, как могли.
Что еще? Я всегда вспоминаю роль Вершинина в «Трех сестрах». Думаю, что сейчас мог бы сыграть лучше. Запомнилась роль в спектакле «Вперед, гусары!» Я полагал, что буду как раз гусаром, а Шатохин предложил мне роль графа Нурина, который еще и исполняет песню на французском языке! Пришлось мне день и ночь «долбить» французский подстрочник. Но все равно, думаю, произношение было сомнительным. Но Леонид Иванович меня успокоил: «Твоему графу только кажется, что он говорит, как француз!»
Из последних работ очень люблю спектакль «Лев зимой», где я играю короля Генриха II. Он заставил меня по-новому взглянуть на эпоху средневековья. Московский режиссер Олег Олегович Ефремов очень интересно поставил спектакль. Но он, как и многие современные режиссеры, тоже заражен столичным экспериментаторством. Вот он меня вдруг спрашивает: «Александр Яковлевич, а вы можете в этой сцене помочиться?» Я за голову схватился: «Олег, дорогой, я здесь живу, меня знают в городе, я седой человек. Что скажут люди?» Оставили эту тему и дальше работали очень дружно.

- Можно сказать, что у вас есть определенное амплуа?

Знаете, я не верю, что бывают актеры без него. Актер может играть самые разные роли, но определенное амплуа все равно остается. Природа актера берет свое. Я, например, очень хотел быть романтическим героем, но, поскольку в театр попал только в 29 лет, за мной закрепился образ «благородного отца».

- В чем специфика работы на малой сцене, о которой вы упоминали?

Прежде всего, в том, что ты работаешь «на носу у зрителя». Малое расстояние, не надо форсировать звук. Поэтому актер спокоен и раскрепощен. Близкий контакт со зрителями, можно видеть их глаза и обращаться с особой интонацией к каждому. В этом прелесть малой сцены. Хотелось бы, чтобы таких спектаклей было больше. Это замечательное средство воспитания зрителя в хорошей литературной традиции.

- Театральная гостиная, литературные вечера, которые проходят в театре, это тоже
форма малой сцены?

- Да. Но театральная гостиная имеет свою специфику. Это творческий вечер, рассказ о человеке с отрывками произведений. Есть много людей, которые заслуживают такого рассказа. Конечно, не мы изобрели форму гостиной, но то, что мы взяли и ввели ее у себя, просто замечательно. Несмотря на то, что актеры устают, поскольку заняты на репетициях и в спектаклях на большой сцене. Литературная эстрада – это другая ипостась актера. Мне это очень интересно.
                                                                                                                                                  Беседовал Дмитрий Гагин