О нас пишут

В начале марта Донской театр возглавил Роман Родницкий, актёр, режиссёр, известный своими постановками в полутора десятках российских городов. В Новочеркасске он человек новый, поэтому вопросов к нему много – разных - и о профессиональном пути, и о жизненном опыте…

Роман Родницкий - уроженец Тульской области, той её части, о которой знает весь мир – поселок Первомайский, граничащий с Ясной Поляной. Соседство было таким близким, что можно было ездить в усадьбу Толстого кататься на лыжах. А еще – впитывать энергетику земли, освящённой пребыванием великого писателя, познавать его мир, просто гуляя по аллеям усадьбы, рассматривая постройки или вещи - книги, диваны и кресла, старинные зеркала и даже слесарные инструменты, которыми пользовался Лев Николаевич. А еще - дневники, которые можно было увидеть, благодаря особому знакомству отца Романа с хранителями музея-усадьбы. «Понимание масштаба гения Толстого сложилось в детстве очень органично и  глубоко, другими словами, я познавал мир вокруг, но в нем всегда незримо присутствовал образ  Льва Николаевича, его книги, история жизни и творчества», - рассказывает Роман Григорьевич.

Не случайно желание творить было настолько естественным, что сомнений с выбором профессии  не возникало. Попытки покорить Москву, пройдя все по списку актерские факультеты, не увенчались успехом. Зато, вернувшись домой, Роман получает предложение поставить в театральной студии местного дома культуры, не много, ни мало, «Моцарта и Сальери» Пушкина. «Я очень старался, - улыбается Роман Григорьевич. – При этом, давал себе отчет, насколько это было неудобоваримо. Однако, этот опыт стал для меня мощнейшим толчком в понимании, чего я на самом деле хочу – быть в профессиональном театре».

Несмотря на сложные 90-е годы, Роману после окончания Орловского государственного института культуры удалось поработать актером, директором театра, организовать частную антрепризу... «Очень важно было находиться в атмосфере театра, дышать его воздухом, постигать его природу. Наступил момент, когда я почувствовал, что надо выходить на новый качественный уровень - поехал в Москву и нашел Леонида Ефимовича Хейфеца, который предложил мне поступить к нему на высшие режиссерские курсы».

Опыт общения с мастером стал не просто главным ориентиром в профессии, а перевернул представление о театре. «Возможность присутствовать на его репетициях «Вишневого сада» в Театре Моссовета – от читки до премьеры – стало бесценным профессиональным переживанием. Казалось бы, что нового можно было отыскать в этой драматургии? Но у Леонида Ефимовича была целая палитра открытий – в анализе материала, в работе с артистами. Внимание, которое он – признанная мировая величина, звезда режиссуры – уделял своим ученикам, заслуживает особого уважения. Утром и днем он вел занятия, вечером – репетиция в «Моссовете», а после мы с ним идем к метро, но не прямым путём, не к ближайшей станции, а так, чтобы успеть поговорить о видении пьесы, её смыслах . Это была какая-то космическая душевная и профессиональная щедрость. И сегодня уроки Хейфеца - для меня высочайшая планка в работе».

После учебы началась режиссерская судьба. Разные города - Воркута, Брянск, Иваново, Архангельск, Сарапул, Шадринск, Камышин, Волгоград, Новый Уренгой. Последние десять лет – Шахты, Новошахтинск,  Таганрог... Особый след в судьбе оставил Смоленск: «Там я служил и в театре имени А.С. Грибоедова, и в камерном театре, при этом, был режиссером Смоленской филармонии. Масса интереснейших спектаклей, много удивительных творческих людей, с которыми дружу до сих пор…»

- Вы работали с разными коллективами,  корректно ли, на Ваш взгляд, сравнивать труппы театров?

- Думаю, нет. Здесь суть в другом. Никто не будет спорить с тем, что артист должен быть профессионалом. Но часто случается так, что с одним режиссером он срабатывается, а с другим – на другой волне. Наша профессия связана с такими тонкими, необъяснимыми вещами, которые нельзя однозначно, прямолинейно оценивать, и речь тут вовсе не в том, кто талантливее. За вывеской «репертуарный театр» кроется очень сложная система  «сообщающиеся сосудов» - иерархических, нравственных, интеллектуальных...

- В ряде материалов СМИ за Вами закрепился статус режиссера-экспериментатора, которому присущ некий особый, новаторский взгляд на драматургию, в том числе, классическую. Вам действительно свойственны такие подходы?

- Никогда не ставил перед собой задачу, например, поэкспериментировать с Чеховым. Я руководствуюсь совершенно иными вещами - опять-таки, как учил меня Леонид Ефимович: вскрыть то, что хотел сказать автор и сделать так, чтобы это стало всем ясно. Надо понимать, что наша профессия вторична. Мы никому не интересны сами по себе. Интересен Пушкин, Толстой, Гоголь…

- Вы как-то сказали: «Спектакль должен рождаться в любви»…

-  Абсолютно. У режиссера и артистов могут быть разные отношения. Но! Когда мы работаем внутри спектакля, то возникает что-то совершенно иное, что выходит за рамки человеческих симпатий - нас начинает сплачивать одна цель, в основании которой лежит глубочайшая любовь к профессии. Другое дело, создавать плодородную почву для формирования  такого «единого дыхания» бывает сложно - рецептов или алгоритмов здесь нет. Каждый новый спектакль - это новый контекст, энергетика, люди.

 - Как в вашей жизни появился Новочеркасск? Что привлекает, удивляет в этом городе? Может быть, что-то, к чему люди уже привыкли?

- С одной стороны, Новочеркасск в моей судьбе появился неожиданно. А с другой… Я понимаю, ничто не происходит случайно. Мой путь в профессии -  от решения стать режиссером до поиска своего театра - привел меня в этот город. Я неоднократно приезжал сюда на различные фестивали, премьеры. Видел работы самых разных режиссеров и радовался тому, как росла, менялась труппа. Я всегда знал, что в Ростовской области Донской театр – это особое явление, бренд, который с гордостью несет имя Комиссаржевской.

- Директора театра часто сравнивают с художником-оформителем – с одной стороны, речь идет про творчество, с другой – нужно стены красить. Что для Вас важнее?

- У каждого из нас есть свой дом, в котором мы делаем ремонт, меняем мебель,  чиним технику. Но в этом же доме мы… читаем книги, воспитываем детей, общаемся с дорогими нам людьми. Понимаете, о чем я? Если это твой дом, тебе интересно в нем ВСЁ. Также и в театре. Мы знаем массу примеров, когда великолепные режиссеры, при этом, артисты, педагоги виртуозно управляли театром, совмещая творчество и администрирование - Олег Табаков, Валерий Фокин в Александринке… И здесь уже речь идет о том, как повести за собой, об умении заинтересовать. Если ты не интересен, то никакими приказами и директивами таковым не станешь в любой сфере деятельности театра – будь то репертуарная политика, привлечение зрителей или ремонты, реконструкция здания и т.д. Я понимаю, что это важнейшая миссия, как осознаю и то, что для меня это – начало большого пути  строительства театра в полном смысле этого слова.